Солженицын - вор и предатель 2

Начнем со Шпачкова. Если лично вы не знаете кто это такой, то это говорит как раз о том что вы не шарите в этой теме. А еще пытаетесь кого то обвинить в не вникании в глубь проблемы. Никакой он не НКВДшник. Это вполне уважаемый брянский журналист, который лично встречался с участниками той истории с арестом СоЛЖЕницына, конкретно с Николаем Виткевичем и брал у него интервью.

В разные годы (с промежутком примерно в десять лет) были опубликована книга Василия Шпачкова «Человек из «Архипелага» и статья в «АиФ-Брянск» «Архипелаг» на двоих» (№11, 2003 г.). Кроме того, подробнейше описывает стукачество Солженицына в своей книге «Я был власовцем…» (СПб, изд. «Белое и Черное», 2002 г.), лично знакомый с СоЛЖЕницыным и всей той историей тоже сидевший писатель Л.А. Самутин. После выпуска «Архипелага» он был просто возмущен масштабом вранья СоЛЖЕницына. Через его руки прошло много реальных документов и ситуацию с изданием книги он знал изнутри.
Книгу «Архипелаг Гулаг» я прочел еще в юном 20 летнем возрасте, когда вы юный натуралист еще мучили бедных насекомых, и понятия не имели ни о Солженицыне, ни о репрессиях, а уж тем более о пропаганде в горбачевские или Ельцинские времена. Итак, по порядку.
1) вполне согласен, что СоЛЖЕницинское вранье и пропаганда репрессий началась еще во времена разрушителя СССР Горби. Но своего апогея она достигла именно в ельцинские времена 90-х. Я это отлично помню. Особенно год выборов 96, когда на СССР вылился такой беспрецендентный поток грязи, что трудно описать словами. Его пиар-менеджеры и политтехнологи очень грамотно спекулировали и темой репрессий и другими ужасами совка, извращая историю как только могли. Итог: несмотря на войну в Чечне, годовые задержки зарплаты и другие реалии Ельцин на выборах побеждает основного оппонента от коммунистов Зюганова. Поэтому если вы в то время играли в песочнице и них…я не помните и не знаете - это ваши проблемы.
2) Никто не говорит, что эту соль он стал бы жрать сам. Ага, такой добренький, для солдат соль умыкнул. Про какой закон войны вы треплетесь? За такое ставили к стенке. Тащат такое не для того что бы жрать, а для того что бы продать или обменять. Про этот факт известно из передачи в прямом эфире с участием СоЛЖЕницына когда из аудитории его какой-то дедушка в орденах публично обвинил. Также об этом писала Советская Россия примерно в середине 90-х годов, ссылаясь на воспоминания сослуживцев писателя. Степень достоверности этих фактов конечно сомнительна, но не сомнительнее того, что сам СоЛЖЕницын о себе «великом мученике» рассказывает. Вы что думаете, он сам бы в таком признался?
3) По поводу писем. За кражу соли или иных продуктов во время войны он вполне мог схлопотать расстрел без лишних разбирательств. С такими не церемонились. Политические же заключенные были совершенно иной кастой и это абсолютно знал СоЛЖЕницын. Такого просто расстреливать никто бы не стал, тем более статья за создание антисоветской группы предполагает и долгое разбирательство и определенные сроки заключения по тому Уголовному кодексу, а не расстрел как по Указу военного времени. В этом и есть парадокс. В такой ситуации Саша и письма все бы предоставил, и оговорил всех кого только знал, и признался бы что он Гитлер потребуй это следователь, лишь бы к стенке не поставили или не послали на передовую в самое пекло. Это ему не артиллерии отсиживаться. Как вариант - сделка со следствием.
4) Я читал его книгу и ни помню нигде, что его пытали или избивали. Красочно и драматично рисуя картины «пыточного следствия» над другими, дошедшие до Солженицына в пересказах, он затем на доброй сотне страниц будет рассказывать не столько о самом себе в роли подследственного, сколько о том, в какой обстановке протекала жизнь в следственной тюрьме: как заключенные читали книги, играли в шахматы, вели исторические, философские и литературные диспуты. Сразу приходит в голову несоответствие картин фантастических пыток с воспоминаниями самого автора о его благополучном пребывании в камере. Следствие по делу Солженицына закончилось на четвертом месяце его заключения и происходило во внутренней тюрьме при самом Министерстве Государственной безопасности на так называемой «Большой Лубянке». Условия содержания там, по рассказам самого Солженицына и многочисленным рассказам, других заключенных, бывавших там, не представляли ничего ужасного, кроме специфически тюремных ограничений. Он же заложил всех, спасая свою шкуру. Подробнейшим образом в порыве упоенного стукачества описал якобы «преступную деятельность» и Симоняна и Решетковской, хотя следствие этого и не требовало, поскольку ни Симоняна, ни Решетковскую не посадили. Были люди, которые несмотря ни на что не лгали на своих близких и друзей, отлично понимая, что это им может стоить жизни. Пример: тот же сданный СоЛЖЕницыным Н. Виткевич ни слова плохого не проронил о своих друзьях, о том же СоЛЖЕницыне когда его арестовали и вели следствие. Тысячи людей, прошедшие и лагеря и ссылки, пронесли их с достоинством, не стуча ради своей выгоды.
Вот что сам Солженицын говорит в «Архипелаге» (Т. 1, стр. 142): «Из тюремной протяженности, оглядываясь потом на свое следствие я не имел оснований им гордиться. Я, конечно, мог держаться тверже и, вероятно, мог извернуться находчивей. Затмение ума и упадок духа сопутствовали мне в первые недели». Ах, бедняшка, затмение у него! Обосрался, гнида и сдал всех. Далее в примечании на стр. 144 он добавляет: «Еще один школьный друг едва не сел тогда из-за меня. Какое облегчение было мне узнать, что он остался на свободе». Вот ведь сука!
Н. Виткевич рассказывал, что он ознакомился с материалами следствия (в частности с собственноручно написанными СоЛЖЕницыным подробнейшими доносами, подписанными им протоколами допросов) на реабилитационном переследствии 1956-1957 годах, когда Солженицын еще был «никем», и у властей не могло возникнуть никакого специального желания скомпрометировать его, в то время, как такие реабилитационные дела в те годы рассматривались сотнями тысяч. Сравнивая свои и Солженицына показания он был поражен масштабом вранья этой гниды. В своих показаниях Солже говорил так, что, якобы еще с 1940 года Виткевич систематически вел антисоветскую агитацию, намеревался создать нелегальную, подрывную организацию, планировал насильственное изменение политики партии и правительства, клевеща на Сталина, злобно, пишет Солженицын, злобно клеветал на Сталина. В его показаниях кроме Виткевича фигурировали, ну, во-первых, его жена, Наталья Решетовская, затем их друг общий Кирилл Симонян, затем одноклассница Лидия Ежерец. Все якобы ярые антисоветчики и подпольщики. Это хорошо, что следствие их не посадило тогда, поняв что трусливая гнида просто пытается выслужится.
В своей статье «Ремарка» хирург-профессор, доктор медицины Кирилл Симонян рассказывает как в 1952 г. его вызвали на беседу в районное московское отделение госбезопасности и предъявили некую тетрадку. В этой тетрадке, аккуратно пронумерованной до 52 страницы, подробно излагалась история семьи Симоняна, дружбы с Солженицыным в школе и далее, причем на каждой странице приводилось доказательство того, что именно Симонян был с детства антисоветчиком, духовным и политическим растлевателем товарищей, в частности, его, Сани Солженицына, что именно под влиянием Симоняна он занялся неблаговидной антисоветской деятельностью. Симонян был поражен витьеватыми масштабами лжи гниды СоЛЖЕницына. Сомнения в том, что это не подделка быть не могло, так как там легко узнаваем языком гниды приводились такие детали из жизни и детства Симоняна, о которых мог знать только СоЛЖЕницын. Следователь пояснил, что поводом к вызову Симоняна послужил повторный донос СоЛЖЕницына перед освобождением из лагеря. Мотивы могли быть разные, например избежать последующей после заключения ссылки, которую прошли многие лагерники.
Свидетельства Виткевича и Симоняна достаточно известны. Авторитет и честность этих людей не могут вызвать сомнения у самых закоренелых скептиков. Они не являются НКВДшниками, как бы предположил Гринтоксег, а Виткевич и вовсе пострадал от совестского режима, и быть его защитниками ну никак не могли.
СоЛЖЕницын пишет, что совесть его чиста, потому что избежал он «кого-нибудь посадить». Так ведь если все эти люди (кроме Виткевича) не были посажены, то в этом никак не заслуга Солженицына. Просто в то время не было команды без видимого дела сажать людей «с воли», потому что больше, чем нужно, было людей для посадки «с той стороны» — прямых военных преступников, многих пленных, полицаев разных, замаравших себя сотрудничеством с немцами — зачем было еще заметать людей, которых явно оговаривает перетрусивший арестант? Сам-то Солженицын со своей стороны сделал все, чтобы его друзья и жена были посажены. В другое время — 1937—1938 годы так бы и было, обязательно.

5) Чтоб узнать как ОН стучал на самом деле нельзя читать ЕГО книгу. Надеюсь это понятно, что правды о себе он никогда не напишет. Если бы правосудие основывалось бы только на показаниях преступника о себе кругом были бы одни невинные, это понятно даже ребенку, но не такому доверчивому дурачку как вы. Слава богу есть и другие источники. Ну для начала обратимся к самой «священной корове».
Солженицын рассказывает о его вербовке лагерной опер-чекистской службой в лагерные осведомители — стукачи (Ахипелаг ГУЛАГ. Т. II. С. 353-359). После угрозы оперуполномоченного «загнать» в северные лагеря, Солженицын думает: «Страшно-то как: — зима, вьюги, да ехать в Заполярье. А тут я устроен, спать сухо, тепло и белье даже. В Москве ко мне жена приходит на свидания, носит передачи... Куда ехать, зачем ехать, если можно остаться?» Следует рассказ о «томлении духа», о трусливом решении уступить, сдаться, купить себе временное и относительное благополучие ценой предательской капитуляции. История, рассказанная на стр. 358-359 этой книги о подписании обязательства доносить и выборе стукаческой клички «Ветров» — просто потрясающая!
Но вот что любопытно. На разных людей этот рассказ действует по-разному. Не сидевшие, не знающие лагерной жизни люди, охвачены чувством возмущения к режиму, беспощадно насилующему волю и топчущему достоинство человека, и жалостью и состраданием к заключенному, которого бессердечно заставляют идти на подлость.
Старые лагерники видят тут другое. Но то, что рассказано дальше, уж совсем не принимается лагерным умом, отвергается им, как нечто совсем несообразное (Там же. С. 360): «В тот год я, вероятно, не сумел бы остановиться на этом рубеже... Но что-то мне помогло удержаться. При встрече Сенин (лагерный надзиратель, резидент оперуполномоченного ГБ) понукал: Ну? Ну? Я разводил руками: ничего не слышал... А тут меня по спецнаряду министерства выдернули на шарашку. Так и обошлось. Ни разу больше не пришлось подписаться “Ветров”».
Л.А. Самутин в упоминаемой ранее книге и М. Якубович, один из 227 «соавторов» Солженицына по «архипелагу», расписанного в этой книге на целых восьми страницах (М. Якубович видный меньшевик, один из главных обвиняемых нашумевшего в 1930 году сталинского процесса по делу так называемого Союзного Бюро Меньшевиков, «старейшина корпуса диссидентов») в своей статье «Постскриптум к "Архипелагу"» говорят об этих словах как о полнейшей ереси. В частности они в один голос говорят, что нельзя поверить, чтобы дав подписку стучать, от опера можно было так легко отделаться! Да еще как отделаться? Переводом на привилегированное положение в особый, да еще и сверхсекретный лагерь! Да какой же опер мог подобное допустить в своей работе? Ведь он же тоже подчиненное и подотчетное лицо, он дает отчет о своей работе, в том числе и о работе со стукачами, его проверяют! Подобная нелепость была совершенно невозможна, она находится в вопиющем противоречии с незыблемым лагерным законом — зеку не спускается даром ничего, никакое малое нарушение. Как же могло пройти ненаказанным такое ужасное преступление, как вероломство с подпиской на стукачество!
Перевод в другой лагерь по «спецнаряду» осуществляется только если опер подписывает бумаги и дает положительную х-ку. Если перевели Солженицына в шарашку, то только потому, что оперуполномоченный дал согласие на такой перевод, написал нужную характеристику, дал «добро» на такой перевод. Не надо больше разжевывать, чтобы объяснить, что означало такое «добро» в той ситуации, которую так неосторожно рассказал сам Солженицын.
Но это еще не все. Ведь письменное обязательство «стучать» не пропадает бесследно. Оно вшивается в лагерное дело заключенного и следует за ним всюду, куда бы тот ни попал. Эта Каинова печать прилеплена к нему на веки вечные, и прибыв на шарашку, он непременно попадает в цепкие лапы теперь уж другого опера. Солженицын сам боялся, несомненно, что его позорный секрет будет предан гласности, и по своей всегдашней тактике — опережать удар, первым высунулся с саморазоблачением, придав ему ту редакцию, которая в легковерных глазах для него наиболее выгодна и безопасна. Но не для людей, знающих условия лагерного существования. Его логика проста: да, я был секретным осведомителем, был крещен во имя "Ветров", но в действительности я никаких доносов ни на кого не делал. Мне "удалось" избежать выполнения принятых обязательств, и доказательством этого как раз и является мое выступление с саморазоблачением.
Далее о других источниках. Я уже писал про двух журналистов и писателей чеха Томаша Ржезача и немца Франка Арнау, которые имели возможность ознакомится с делом Солженицына. Томаш Ржезач потом в 1978 г. написал книгу "Спираль измены Солженицына", в нашей стране она была издана небольшим тиражом и больше известна на Западе. А Арнау последние годы жизни трудился над книгой, которой дал предварительное рабочее название «Без бороды» ("Der Bart ist ab"). К сожалению он не успел ее дописать, а то мы бы многое еще смогли узнать. Успел он только написать статью для журнала «Neue Politik» ( № 2, 1978. Гамбург), публикация из которой печаталась в двенадцатом номере «Военно-исторического журнала» за 1990 г. Арнау писал, что его сильно занимал тот миф, который возник на Западе вокруг личности Александра Солженицына и особенно вынашивался теми, кто хотел бы возродить холодную войну. Арнау говорил, что у него в руках есть документальные доказательства его активной деятельности в качестве стукача. И это заявлял не гебист, а видный деятель именно западного блока.
Гринтоксег тут яростно брызгая слюной требовал предъявить ссылки на документы. На печатные документы я уже ссылки давал. Вот вам пожалуйста ссылка на тот памятный документ об «экибазтузском доносе», правда извиняйте за качество: http://www.compromat.ru/main/kulturka/image/solzhenitsyn2.jpg Когда документ загружается - он в более большем формате можно отчетливо прочитать. Но кто не разобрался, могу скинуть дословный текст.

6) Ну и дурачок же вы, иного слова не найду. Причем здесь перестройка? «Архипелаг Гулаг» писался Солженицыным в 70-х годах и первый том был издан в Париже в 1973 г. Тогда никакой перестройки и в помине не было. Про то что его допустили тогда к архивам – это вообще ересь в вашем духе. Перестаньте врать, наконец уже и проверяйте слова которые пишите. С 1967 г. после неосторожного письма в Союз писателей Солже подвергся жесткой критике. Многие его произведения были изъяты из библиотек. В 1970 г. присуждение Солже Нобелевской премии власть в СССР сочло «политически враждебным» и Солже в страхе не поехал за ее получением. Так что ваш бред про то что в 70-х ему бы разрешили копаться в архивах как лауряту Нобеля даже нет смысла комментировать. Остальные тома Архипелага Солже дописывал в Цюрихе и в США. Откуда там архивы лагерей? А вернулся Солже в Россию только в 94 г. Так в каких таких архивах он копался? То, что его куда-то там допускали впоследствии (что по моему мнению ересь) никакого значения не имеет – книга то уже была написана. Что написано пером, то не вырубишь топором.

7)Я читал и «Один день Ивана Денисовича», и «Матренин Двор», и пресловутый «Архипелаг Гулаг» и знаю за что ему дали премию. Не за монументальные три тома «Гулага», а за один рассказик «Один день Ивана Денисовича». И еще раз повторяю, что это было именно политическое решение. Если отбросить политику и историческую правдоподобность и говорить про литературную ценность его трудов, то многие литераторы очень скептически отзывались о его литературном таланте. Премия была дана именно за обсер совка. И здесь речь не про Пастернака и не про Евтушенко. Хотя Нобель за «Доктора Живаго» тоже дурно пахнет политикой. Учитывайте, кем она выдавалась эта премия и в какое время. Вспомните хоть одного советского писателя, не критикующего СССР, которому бы дали Нобеля? Я не помню ни одного. А безусловно талантливых было много. И Пикуль, и А. Толстой, и Шолохов. И в литературном смысле более талантливых чем Солже.

Это не ..........а реальная ситуация. Возразить вам на политическую подоплеку срача именно в эти пики нечего. Сейчас масштабы не такие как тогда конечно, но все равно массовая истерия по поводу репрессий продолжается. И предпосылки срача не только в предвыборной борьбе. Дело в том, что современной власти надо постоянно доказывать народу, что мы живем хорошо, чтоб те не выходили на рельсы, не бастовали, не боролись за свои права. Но реальных доводов для таких утверждений про хорошую жизнь у них нет. Поэтому применяется давно проверенный метод сравнения с другими и перевода стрелок на других, вместо того чтоб отвечать за свои действия. Сравнивать не с Западом так как там живут лучше нас и небезопасно лягать сильного соседа от которого зависишь, а с СССР, используя те же проверенные приемы западной пропаганды как во времена холодной войны. Говорят: «Да, мы живем не очень хорошо, но вот вспомните репрессии, и ужасы СССР и т.д.» Ну и конечно вспоминается ваша «священная корова». Если предположить, что коммунисты вновь заявят о себе как о реальной полит силе, то масштаб срача увеличится неимоверно. Это все нехитрые политтехнологии, но вам видать они не по уму.

9) Про деда могу сказать только одно: наберите в рот гавна и плюньте лучше в своего деда – рот после этого с мылом можете и не мыть. А по поводу стукачества скажу, если это вы тут меня предупреждали (или запугивали) про сетевой экстремизм и ФСБ – так можете прямо сейчас уподобившись своему духовному кумиру СоЛЖЕницыну накропать на меня донос в ФСБ. Только я уподобляться вам не буду и не стану в ответ им рассказывать, как вы порвали задницу перелазив через забор когда убегали от сторожа когда в пьяном порыве антиглобализма и антикапитализма крушили ночью лотки на рынке.

10) Я и не говорил про то, что Солженицын это писал, я говорил, что у людей посредством нынешней пропаганды складывается такое впечатление что все репрессированные сплошь невинны. Как вы любите все же чужие слова перевирать.
На адрес который вы разместили даже не заглядывал ибо все из других источников. Однако разнообразные материалы кочуют в Интернете много где.
Бездоказательная хуйня это для меня то, что рассказывает СоЛЖЕницын в своей книге о себе, и о репрессиях, и об истории СССР. Я больше доверяю рассказам например его бывших друзей Симоняна, Виткевича, Самутина, Якубовича, жены Решетковской, а также западному писателю Арнау.
Извинений вы не дождетесь, Гринтоксег. Не стоит пафосно брызгать слюной. Идите лучше помолитесь на томик «Архипелага Гулага» за здравие вашего кумира и метафизичного дедушки СоЛЖЕницына.
Итог: Я вполне ожидал, что эта моя публикация вызвала и еще вызовет много негативных откликов. Чего еще ожидать, когда покушаешься на сложившиеся штампы и «священных коров». Я показал альтернативный взгляд на саму личность СоЛЖЕницына, человека которого называют «русской совестью». Спорить мне довольно не просто, настолько сильна и пропаганда и стереотипы, и масштабы лжи. Все же думаю несмотря на сильные выражения, все достаточно позитивно, ибо показывает разные взгляды на проблему. А выбор за вами.

Незарегистрированным пользователям доступны комментарии только из системы "Вконтакте".
Пожалуйста зарегистрируйтесь.