RE: Дневник Тонечки

Давно я думала написать рассказ об одном мальчике, да вот не знала, как начать. Начинать надо с самого интересного. Но что может быть интересного, например, в таком: «Глаза у него были серые, а волосы – светло-русые»? Сколько хочешь на свете таких мальчиков – с серыми глазами и светлыми волосами, но не о каждом же из них рассказы писать!

Но Серёжа был особенным. Хотя волосы у него действительно были светло-русые, а глаза серые, но было в нем и кое-что такое, чего в других детях днем с огнем не сыщешь. Он умел писать стихи. Вы скажете: «Подумаешь – писать стихи! Вот если бы он умел становиться невидимым или разговаривать с животными – это да, это интересно и весело!». Но дорогие мои, только с первого взгляда такие необычайные способности могут показаться заманчивыми. В сущности же от них нет никакого толку – как от старых дырявых башмаков: вроде бы они и есть, и даже стоят на полочке, а в дождливую их не наденешь. Понимать животных – не великое дело, научиться бы понимать людей – вот где настоящее искусство. Да и что интересного и уж тем более веселого может рассказать вам собака, стоящая под проливным дождем у закрытого подъезда?

Или умение становится невидимым… В этом вообще ничего сложного нет. Знавала я одну девочку-невидимку. Её и в самом деле никто не замечал – ни папа, ни мама, ни одноклассники. Поверьте мне на слово, она была очень несчастна.

Когда Серёже исполнилось шесть, он решил, что уже самое время становиться ему зрелым поэтом. Для этого было просто необходимо, чтобы его стихи напечатали в каком-нибудь толстом и серьезном журнале, например, в «Красноалтымских искрах» - этот журнал часто читал папа. Каково было бы папино удивление, когда открыв очередной номер журнала, он увидел бы там удивительные строки, что-нибудь вроде «И он мятежный ищет бури, как будто в бурях есть покой!» - и внизу подпись: Серёжа Растокин. Папа бы сначала не поверил своим глазам, снял очки, протер их, потом снова надел и снова прочитал: Серёжа Растокин. Быть этого не может, подумал бы папа, наверное, какая-то ошибка, или у нас появился однофамилец-поэт. Папа бы даже показал журнал самому Сереже. А Сережа бы в это время скромно сидел за столом и молчал. А потом признался бы, так, между прочим, вроде бы это ему ничего не стоило – «Так ведь это мои стихи». Как бы тогда гордился им отец!
Сережа выбрал самые лучшие - про птиц. «Как по нашей улице бегают две курицы. Бегают, смеются – петухам в руки не даются». Он еще несколько минут подумал, стоит ли отправлять в редакцию именно это, но рассудив, что стихотворение про деревенскую природу и животных – очень выгодная тема и напечатать должны наверняка, он вложил исписанный листочек в конверт. Адрес на конверте пришлось выводить самому, хотя это было нелегко, ведь выискивать на страницах журнала название улицы и дома, где находилась редакция – непростая задача, но не просить же помощи у мамы! Так и сюрприза никакого не получится.

Когда адрес был все-таки найден и аккуратно выписан на конверт, Сережа побежал к ближайшему почтовому отделению и сбросил конверт в ящик. По его подсчетам письмо должно было дойти дня за два. Значит, примерно через неделю уже можно будет искать свои стихи в журнале!

Но прошла неделя, за ней другая, а потом и третья – а стихи все не печатали. Серёжа начал волноваться – правильно ли он написал адрес, дошло ли письмо.

Но вот однажды, возвращаясь с прогулки, Серёжа увидел, что в почтовом ящике что-то лежит. Он подумал, что это телеграмма от папиного брата дяди Вити, который жил в Рязани. Каково же было его удивление, когда он увидел письмо, на котором крупными буквами было написано: «ОТ РЕДАКЦИИ». Серёжа не поверил своим глазам. От волнения и радости сердце его застучало как у испуганного кролика, а ладошки вспотели. Трясущимися руками он вскрыл конверт и достал оттуда небольшой, аккуратно сложенный вдвое листочек. Лихорадочно Серёжа начал читать:
«Дорогой Серёжа! Мы прочитали твои стихи. Ты еще такой маленький, а уже пишешь – молодец! Правда, рифмы и образы, которые ты используешь – не новы, до тебя их уже использовали в своих стихотворениях известные авторы. Возможно, тебе кто-то подсказал эти рифмы, или ты прочитал их в какой-нибудь детской книжке. Работай над собой и из тебя обязательно получится хороший поэт. С уважением – редакция».

Серёжа чуть не задохнулся. Ему ОТВЕТИЛИ! Честно признаться, он и сам до конца не верил, что его письмо действительно дойдёт до редакции, и что его будут читать взрослые дяди и тёти. Он даже как будто увидел это: все собрались в большом кабинете, открыли его письмо и вслух начали читать. А один лысый дядя в очках послушав стихи Серёжи сказал: «Недурно… Недурно…». Да. Именно так это и было. Серёжа был на вершине счастья. Он вдруг понял, что сделал что-то такое, чего ещё никто до него сделать не мог. Так, наверное, чувствовал себя Колумб, стоящий на берегу открытого им континента. Так, наверное, будет чувствовать себя космический путешественник, прилетев на неизвестную планету и обнаружив на ней разумных существ. Серёжа прижал к груди заветный конверт и побежал, нет – полетел, домой. Надо было срочно показать это письмо родителям.

Папа долго крутил конверт в руках:
- Из редакции? Стихи отправил? Ответили? Вот это да! Когда ты успел?
Мама тоже была удивлена.
- Пошли к бабушке – покажем, - сказала она Серёже.

Целый день Серёжа летал как на крыльях. Он показал письмо всем своим товарищам и был очень горд, когда мама рассказывала знакомым про его удачу.
Но на следующий день, когда восторг понемногу улегся, а письмо было прочитано раз на сто, до Серёжи вдруг стал доходить смысл написанного в письме. «Чужие образы», «кто-то подсказал», «ты еще маленький», «работай над собой» - Серёжа долго разглядывал слова, которые адресовала ему редакция, и ему вдруг стало казаться, что эти слова превращаются в змей. Они зашипели, защелкали своими двойными узкими языками, то и дело пытаясь укусить Серёжу за палец, которым он водил по напечатанным строчкам. Особенно старалась фраза «Работай над собой» - большая толстая змея, лысая и в очках.

- «Из тебя обязательно получится хороший поэт»... – вслух прочитал Серёжа. – Наверное, они хотели дописать «Ха-ха-ха, с уважением – редакция», – и вдруг ему стало так больно и обидно, что кровь прилила к лицу и захотелось куда-нибудь спрятаться.

А мама как назло продолжала хвастаться своим знакомым: «Мой Серёжа написал стихи, отправил их в журнал и ему даже ответили!». А знакомые удивлялись: «Ну надо же, какой талантливый мальчик». И от этого становилось еще стыднее и еще больнее. Когда терпеть было уже невмоготу, Сережа решился: он взял редакционное письмо и порвал его на мелкие кусочки, чтобы никто – ни мама, ни папа - больше не видели его позора, и уж тем более не показывали бы его другим. А еще он поклялся себе, что больше никогда не будет писать стихов.

Правда, спустя некоторое время он забыл эту неприятную историю и снова начал писать. А когда вырос, и стал старшеклассником, его даже напечатали в «Красноалтымских искрах», причем без всякого письма. Но и стихи у Серёжи тогда уже были не такими как те, про смеющихся куриц.