Гусев Владимир Иванович - родился 7 ноября в 1939 году на станции Предметкино Красноярской (ныне Восточно-Сибирской) железной дороги. Отца призвали в ряды Красной армии в начале Великой Отечественной войны, он числится без вести пропавшим. До 1953 года учился в школе села Раевка, до которой от станции было три километра. Учась в четвертом классе, прочитал все книги школьной библиотеки. Осенью 1953 года уехал с мамой в Норильск. Там прожил до 1973 года. После окончания школы работал автослесарем в автобазе, затем - грузчиком. В 1965 году по путевке комсомола был направлен на всесоюзную ударную комсомольскую стройку Талнах. Осваивал недра этого месторождения, был крепильщиком, проходчиком, позднее - мастером-взрывником. В 1973 году вернулся в Мариинск и работал грузчиком на лесокомбинате. В Березовский приехал в 1974 году. Работал в Березовском ШСУ на строительстве шахты "Первомайская". С первого дня ее запуска и до 1998 году трудился в забоях шахты. Шахтёрский стаж - 32 года. Стихи, как говорит Владимир Иванович, он пишет со школьной скамьи. Таким образом, вся биография Владимира Гусева - подтверждение того, что рабочая профессия и способность к поэтическому слову - совместимы. Кроме этого, Владимир Гусев наделён и природной скромностью, ему не нужно кричать о себе, стоит только познакомиться с его стихами, как проникаешься чувством уважения к этому спокойному человеку, глаза которого светятся как-то по-особенному. Одна из главных тем поэта - его профессия. Вторая - тема войны, отголоски той детской потери, вести об отце, не вернувшемся с фронта. Владимир Гусев - один из ярких представителей городского Союза творческих работников
Моя Сибирь Спешу домой тропой лосиной, Ведро с грибами в рюкзаке. О чем-то шепчутся осины На им понятном языке. Обратный путь обычно длинный. На косогоре у реки Кедр, словно богатырь былинный, Взирает в даль из-под руки. Недавно здесь свои куплеты Пропела звонкая коса. И стог стоит, точь-в-точь ракета, Взлететь готовый в небеса. Пылает марево заката. Какая сказочная ширь! О, как красою ты богата, Моя любимая Сибирь! Моя профессия Холодный ветер лижет стены, Хрустит промерзший снега наст. А мне опять в ночную смену Рубить в забое угля пласт. Опять тяжелый лес ворочать, Грузить, крепить, давать уход, Чтоб метр за метром, днем и ночью Забой мой двигался вперед. И все же в выборе не каюсь. И вот уже десятки лет В забои шахты я спускаюсь, Чтоб людям дать тепло и свет. Воробей Хвала тебе, мой друг сердечный, К всему привыкший воробей. Готовых ты не ждешь скворечней, Не ищешь места, где теплей. Не зная к югу перелетов, С судьбою крепко подружив, В каких бы не был переплетах, Всегда чирикаешь: "Я жив...". Я - взрывник Спецовка сбита мокрым комом С сумой, что тяжела плечу. Вхожу я в клеть - и в ствол знакомый, Как в пропасть тёмную, лечу. Спешу к товарищам по смене, Пусть до забоя путь велик. Никто меня там не заменит, Я очень нужен. Я -взрывник. Будни Пряди мокрые из-под касок И от света - прищуры глаз. Привидениями из сказок На-гора клеть выносит нас. Вдалеке тепловоз с составом Упирается в землю лбом, В потных робах трещат суставы, Дым от жадных затяжек столбом. Разговор про забои, про лавы. На пути от ствола к ламповой Поработали нынче на славу, Впереди - новый день трудовой. Все потери свои и находки Разделяю с тобою, Земля... Жизнь моя - это метры проходки, Жизнь моя - это тонны угля! Величие труда Чтоб на ходьбу зря время не транжирить, Давно на шахте разрешён вопрос: К забою я качу на "пассажире", Под грохот разогнавшихся колёс. Здесь станций нет и остановки редки, Металлокрепь, как спицы, мельтешит. Конечная. Пусты вагоны-клетки. В забои смена новая спешит. Кого отпалка ждёт, кого бурение. Комбайн звенит, как будто конь уздой. И вновь работы темп - на ускорение Под яркою шахтёрскою звездой. Кормушка Всё под снегом. Ни мошек, ни мушек, Трудно птицам зимой без кормушек. Отыскали мы с сыном фанерку. Где прибить? Под окном. Сняли мерку. С полом, с крышею строим избушку, Полчаса - и готова кормушка. Вместо мушек, букашек и мошек Мы насыпали им хлебных крошек. И летят на балкон к нам кормиться Воробьи, снегири и синицы. Ожидание Километры тайги между нами Да метели пронзительный вой. Ждать тебя помогает мне память: Память дней наших светлых с тобой. Верю в скорую встречу, родная. Пусть январь будет нашей весной. Радость встречи готов пить до дна я, Словно чашу воды в летний зной. Губ твоих родниковых прохлада Снова снимет все тяготы с плеч. Ты судьбы моей верной награда, Как могу я тебя не беречь? Пусть метель завывает за окнами, Наше счастье с тобой впереди. И волос твоих нежные локоны На моей приютятся груди. Память По фото знаю своего отца: Он не пришёл в победном сорок пятом. Он где-то пал от вражьего свинца - Простым советским рядовым солдатом. Войны все шрамы за десятки лет Сошли с земли, пожарами пропахшей, А об отце и ныне слухов нет, Он числится как "без вести пропавший". Оркестра медь звенит в моих ушах, Идут почётным строем ветераны... Отец, отец! Где твой последний шаг И где упал ты от смертельной раны? Но знаю я, ты здесь встречал рассвет, По этой вот земле ходил когда-то... И я несу живых цветов букет К могиле Неизвестного солдата. * * * В наше время всякий труд полезный. Но, рабочим званьем дорожа, Мало сердце выковать железным, Важно чтоб его не ела ржа. Разные встречаются забои. Давит ли, водица в три ручья... Остаюсь всегда самим собою, Дорожу своим шахтерским "Я". Апрель На речке лед - ноздрястый, хрупкий, Сорвется скоро и пойдет. По берегам под снежной крупкой Уж "мать и мачеха" цветет. Голубоглаза медуница, Верба на выданье томна. Трудяги-пчелы вереницей Снуют с рассвета до темна. А на проталинах таежных, Освободившись от оков, Пробились сквозь листву, валёжник Отряды буйных кандыков. Поет от радости округа И в чистом поле, и в лесу. Люблю тебя, апрель, как друга, За твою буйную красу. Выходной Стройные березы и осины, Ели, пихты да трава по грудь... Тороплюсь на клев я карасиный, Покороче выбирая путь. Исчезают звезды-невидимки, Тускнет желтобокая луна. Вот и пруд в парной, туманной дымке. Здравствуй, карасиная страна! Выбрав место, расставляю снасти, На восток взглянув из-под руки, И со всей своей рыбачьей страстью Окунаю в воду поплавки. Чем сегодня ты меня потешишь? Или вновь минуешь стороной? У воды сижу один, как леший. У меня сегодня выходной.
P.S.
Отец Владимира Ивановича Гусева "где-то пал от вражьего свинца простым советским рядовым солдатом", о нем "и ныне слухов нет, он числится как без вести пропавший"... Это строки самого поэта о своем отце. А накануне Дня Шахтера 2009 года пропал без вести и сам Владимир Иванович Гусев. Он не знал отца никогда - родился, когда отец уже был на войне. Но пропал без вести - как отец! Но только в мирное время. Что это? Как это может быть? На эти вопросы могли бы ответить компетентные органы, но они безмолвствуют. И получается, что в мирное время пропал без вести известный человек, уважаемый шахтер и хороший поэт. Как так слепо может повторяться судьба? Неужели она передается от отца к сыну?
Просмотров: 5849
|
Написал на 2010-03-25 12:36:08 Хорошо освещен труд шахтёров. Особенно понравились строки: Жизнь моя - это метры проходки, Жизнь моя - это тонны угля! |
Незарегистрированным пользователям доступны комментарии только из системы "Вконтакте". Пожалуйста зарегистрируйтесь. |