Седунов Геннадий Петрович

Седунов Геннадий Петрович - родился в 1926 году в наших краях. Много выступал в городской газете с корреспонденциями на злободневные темы - статьями, очерками, зарисовками и стихами. Являясь инвалидом 1 группы (у него не было обеих ног), он в стихах воспевал жизнь, являя собой пример мужества. Кроме того, физический недостаток не умалял неукротимой натуры Геннадия Седунова: на своей байдарке он обошёл все реки Кузбасса. Такой воле к жизни у него можно поучиться многим здоровым пессимистам. В 1992 году в местной типографии вышла его книжка стихов "Берёзовский рассвет". Умер в 1994 году.

Малая родина

Напрямик до речки срежу угол,

Где лежит мой камень на косе.

Пробегу по стынущему лугу,

По седой предутренней росе.

Где сосна и три рябины рядом,

По тропинке к речке поверну.

Подбегу, на камушек присяду,

Удочку закину в глубину.

Облака - как сахар, в небе тают.

Лес в прозрачном мареве дрожит.

В сизой дымке ласточки летают.

Поплавок по заводи кружит.

Распластались на воде кувшинки,

В воду загляделася лоза,

Стрекоза, пичуга на осинке,

И стрижи мне радуют глаза.

И лесок, и речка мне в награду,

Наплывает в душу благодать.

Здесь, вдали от городского ада,

Целый месяц буду отдыхать.

Бездна

Блещут звезды в ночном небосклоне.

Я на омуте диком стою,

И река в материнской ладони

Держит бережно лодку мою.

В небе тополь застыл одиноко.

В тонких ветках трепещет луна,

Наклонившись над гладью глубокой,

В невесомости дремлет она.

Мне опять необъятная вечность

Этой ночью отсюда видна.

Расплескалась вразнос бесконечность

В этой бездне - без крыши и дна.

И в ночи, между небом и бездной,

Мне в реальность войти нелегко.

Там, во тьме глубины безнадежной,

Звезды брошены рыбам на корм.

И на травлю космическим щукам

Одиноко катиться луне...

А оттуда - ни вздоха, ни звука...

Мне и страшно, и радостно мне.

Глубина и молчание жутки.

Но легко здесь, у бездны, мечтать.

И чудесные эти минуты

Ты продли мне, Вселенская мать.

Стрижи

Закат пылал.

В горне калились тучи.

Стелилась рожь по ветру у межи

И, в сполохах над речкою у кручи,

Чертили небо черные стрижи.

В тревожном, раскаляющем закате

Кидались в пропасть жутких виражей,

Как будто буря - их родная матерь -

Мятежным риском балует стрижей...

Их молнии и громы не страшили,

Им ветер нес и скорость, и восторг,

Они пространство крыльями крушили,

Бездонной глубине наперекор.

И, трепеща в подветренном просторе,

Палатка к ним пыталась улететь.

И в этом буйном, раскаленном оре

Мне в унисон хотелось с ними петь.

Весенний мотив

Дай руку мне!

В весенние разливы

Пойдем с тобой по следу юных лет.

Как некогда, у молчаливой ивы

Обнимет нас березовый рассвет.

Сорву тебе бутончик дикой розы,

Букет жарков я подарю еще,

И локоны зеленые береза

Небрежно кинет на твое плечо.

И радость, запыленную в тревоге,

Мы прополощем в облаках зари.

И по лесной заброшенной дороге

Нас препроводят звезды-фонари.

Деревья рубят

Перед моим окном деревья рубят...

Они молчат, но в небо стон летит.

Облизывая ссохшиеся губы,

Не в силах я беды предотвратить.

День заскорбит без благодатной тени.

Моим глазам листве не шелестеть.

Лишь вечер скорбно, приклонив колени,

В окне пустынном будет розоветь.

Подранок

Вот журавли, живым поднявшись клином,

С печальным криком покидают луг,

И отзывается на зов их журавлиный

В моей груди призывный сердца стук.

Вслед журавлям печальный крик раздался.

Его в тоске подранок подавал.

Там на лугу журавль один остался,

И он к себе родную стаю звал.

И стая вся в тревоге развернулась,

И стоны опоясали тайгу.

От плача их деревья содрогнулись...

Но тот журавль остался на лугу.

Не занятым осталось место в клине.

И журавли, стеная в вышине,

С тех пор, в тревоге и тоске о сыне,

Того подранка ищут по весне.

И я, в беду попавший спозаранок,

Как тот журавль, один в глухом лесу,

Такой, как тот - тоскующий подранок,

Свой горький крест среди людей несу.

Предзимье

Тучи, как серые волки:

Тенью по скудной земле

Рыщут в полях и околках -

И исчезают во мгле.

Тополя голая крона

Птиц от дождя не спасет.

Каркает злая ворона,

Небо и землю клянет.

Мокнут облезлые зайцы:

Холодно в крепи сидеть,

Хочется в стынущем трансе

Белые шубки надеть.

Осень стоит на распутье,

Робко решая в уме:

То ли пошляться разутой,

То ли обуться к зиме.

Колокольчик

Рос колокольчик средь малины...

Вначале буйно зеленел,

Потом расцвел ультрамарином

И потихоньку зазвенел.

Его во всей округе слыша,

Слетелись пчелы брать нектар -

И он звенел все выше, выше,

Потом утих. Стал сед и стар.

И пчелы больше не летели,

Не хороводились шмели.

И лепестковою метелью

Умолк он в сонмище земли.

Живи, земля

Разгорелось зеленое пламя,

Запылало, листвой шевеля.

Мне в разгаре веселого мая

Раскрывает ладони земля.

Я иду по просторам Сибири,

Где кузнечики брызжут в траву,

В этой синей распластанной шири

Я с природою в связке живу.

И, пока голубеют просторы,

Зеленеют поля и леса -

Я в объятьях зеленого бора

Буду слышать ее голоса.

Коростель заскрипит на поляне...

В теплых сумерках ухнет сова...

Очень жаль, господа россияне,

Что не слышим тревоги слова.

Но в природе набат нарастает,

Трудно ей и дышать, и цвести.

Не заметим, как радость растает.

И не сможем ее обрести.

Атавизм

Я смотрю, как заря полыхает,

Кумачом насыщает тона.

А в душе ностальгия глухая -

По ушедшим кровит временам.

Видно, гены мои сохранили

Диких предков привольную жизнь

И не терпят ни зла, ни насилий.

И бушует во мне атавизм.

Мне бы надо такую природу,

Чтоб без дыма, без ядов была!

Чтоб в лесу хохотали удоды!

Чтобы рыба по берегу шла!

Чтоб леса - без конца и без края!

Чтоб в степи, как на море - волна!

Чтоб идиллией дикого рая

Мои гены упились сполна...

Но природа хиреет, хиреет.

Кто же мы у себя на земле?

А заря все сильней пламенеет,

Как чахотка на юном челе.

Супостаты

В край родной явились супостаты,

Все разрыли, словно в страшном сне,

Размели земли зеленой латы,

И стою я словно на луне.

Сгинул лес и речка - холодинка,

Озерцо и ключик под горой,

И живая легкая тропинка,

И лужок прохладный и сырой.

Щедрости природы нет предела,

Как прекрасна и мила земля...

Всё мы в этой спешке обалделой

Превращаем в лунные поля.

Смотрит кратер глубиной могильной

В окруженьи рукотворных гор...

Гнев кипит. Но мой протест бессильный,

Как земли немеющий укор.

Все черно и мертво в царстве ломки,

Все разворошили, не щадя.

Наши обделенные потомки

Проклянут нас, мало погодя.

Незарегистрированным пользователям доступны комментарии только из системы "Вконтакте".
Пожалуйста зарегистрируйтесь.