Шишкин Анатолий Алексеевич - родился 15.10.1936 г. в селе Гилев Лог Алтайского края. Воспитывался только матерью, отец погиб на фронте. Поэтом, журналистом Анатолий стал по призванию, которое ощущал с детства: стихи начал писать с семи лет. Свое первое произведение на шести тетрадных листах посвятил деревенскому трактористу и отправил сразу в Союз писателей. Вскоре в алтайское село из Москвы пришел ответ. Его читала вся деревня. На красивой лощенной бумаге с печатями и штампами юного поэта благодарили за стихотворение и рекомендовали больше читать художественной литературы. Подростком приехал в г. Ленинск-Кузнецкий, окончил горный техникум, работал на шахте, потом - на обогатительной фабрике. Приносил свои стихи в редакцию "Ленинского шахтера". Время от времени их печатали и в областных изданиях. В той же газете раз за разом стали появляться и корреспонденции Анатолия Шишкина. Автор рассказывал о своих товарищах по работе, о нелегком шахтерском труде. Журналистская работа по-настоящему увлекла одаренного парня. В 1963 году его приняли в штат редакции газеты г. Ленинск-Кузнецкого, где Шишкин прошел хорошую газетную школу. Уже через четыре месяца его назначили заведующим отделом. Работал, писал, окончил заочно педагогический институт. Стал настоящим профессионалом. В 1969 году А.А.Шишкин назначен заместителем редактора городской газеты "За коммунизм" г.Березовского. В 1973 году был переведен в город Осинники, где по праву занял должность редактора городской газеты "Маяк коммунизма" и трудился около 20 лет, не жалея себя. Был настоящим руководителем - требовательным, строгим и добрым одновременно. Но писать стихи он не бросал никогда. Не забрасывал редакции своими рукописями. Писал больше для души. Только однажды, в 1996 году, удалось издать Анатолию Шишкину тоненький сборник стихов - добрую светлую книжечку, которую автор назвал "Шахтер живет полжизни на земле". Умер поэт в 2000 году.
Не дорога, а песня
Десять верст - и все лесом,
Десять верст - как по сказкам.
Голубою завесой
Лес июльский обласкан:
Воздух смолью пропитан,
Напоен ароматом,
Встали мачтами пихты
Возле сопок горбатых.
Разбрелись, будто стадо,
Недоростки-березки -
Неизбывна их радость,
Неослабна их хлесткость.
Говорил мой попутчик,
Поправляя котомку:
"Встать бы кедром над кручей,
Лечь бы звонким протоком,
Родником разжурчаться б
У черемушных кущей!
Есть ли большее счастье?!
Есть ли лучшая участь?!
Я ему не ответил
(Не ответил - и надо ль?!):
"Жить бы вечно на свете
С красотой этой рядом!"
Десять верст - и все лесом,
Мимо елей и кедров.
Не дорога, а песня,
Не дорога, а щедрость.
Возвращение
Среди коры шершавой,
Под майскими лучами
Еще ручьи дышали,
Уже грачи кричали.
Мы стягивали куртки
И - прямо за уклоном
Раскидывали руки,
Тяжелые, как тонны.
И обрушалось небо
На нас прозрачной глыбой.
Тому, кто в шахте не был,
Так небо не увидеть.
Не четок и не точен,
Им слышен по-другому:
И треск набухших почек,
И воробьиный гомон.
А нам весна гремела,
Как колокол стозвучный,
И перед ней немели
Усталость, невезучесть...
Трава, как будто щеткой,
Не ласково, не грубо -
Нам щекотала щеки
И освежала губы.
Все выше, выше, выше
Уносит птаха песню.
Мы не из шахты вышли,
Мы из земли воскресли.
Мы были с нею слиты,
И более чем слиты -
Что нервы аргиллитов,
Что сердце антрацита.
А небо, словно небыль,
Висит прозрачной глыбой.
Тому, кто в шахте не был,
Так небо не увидеть!
* * *
Где ручей берет начало?
Показался долгим день,
Солнце жаркое качалось
В расплескавшейся воде.
А ручей нырял в осоку,
Укрывался в тальнике,
Снова нотою высокой
Отзывался вдалеке.
Не мутнея, не мелея,
Не сбавляя звонкий бег,
Вдоль полей у тополей он
Яркой лентой голубел.
И просил я поздним часом,
Прикорнув у бережка:
- Ты, светлышко, не кончайся,
Ты, звенышко, не смолкай.
Продержись еще немножко,
Успокоишься в лесу...
Хочешь, я тебя в ладошках
Через кочки пронесу?
***
Вышиваю думочки
Зайчиками, розами,
Чтобы меньше думалось
Вечерами поздними.
Чтобы реже плакалось
В тихом одиночестве,
Вспоминая Якова
Кузьмича по отчеству.
Вспоминать-то нечего -
Не его вина:
Три счастливых вечера,
А потом - война.
Было время - плакала,
Будто полуночница:
Где могилка Якова,
Кузьмича по отчеству?
Вспоминать-то нечего
И придумать нечего -
Три коротких вечера,
А разлука вечная.
Холодно, ох, холодно
В одинокой горнице...
Пролетела молодость -
Кто за ней угонится?
Чтобы меньше думалось
Вечерами вьюжными,
Вышиваю думочки
Никому не нужные...
Последний монолог
Вам, мои заношенные туфли,
Говорю последний монолог,
Вас заброшу в дальний угол кухни -
Что же делать, если вышел срок!
Послужили вы мне маловато
/Не умею, стало быть, носить/,
Если бы, конечно, по асфальту,
Если бы, конечно, на такси...
Если б по начищенным паркетам
Пошагать на зависть сотням глаз...
Только я люблю зимой и летом
Прямо по сугробам, через грязь...
Так за день находишься, бывало,
Что порой задремлешь на ходу.
Тут не то, что туфли, тут, пожалуй,
Сапоги болотные сдадут.
Ведь дорог нетореных - без счета,
И кому-то надо их торить,
Топать через топи и болота,
С верстами по-свойски говорить.
Обойдемся, туфли,без упреков!
/Ну какой тут может быть упрек?!/
Чем служить без пользы и сверх срока,
Лучше с пользой, хоть короткий срок...
* * *
Будь мне эхом, звонким эхом ,
Отзовись на смех мой смехом,
Отзовись на песню - песней,
Веселись, когда я весел.
Будь ручьем, журчащим в чаще,
Будь звездой незаходящей,
Будь тропою, будь слепою
К всяким выходкам пустячным..
Но когда тебе солгу я,
Но когда солгать смогу я -
Будь грозою,
будь слезою,
Разъедающей глазницы.
Не подумай быть тропой,
Ни за что не будь слепою,
Запрети мне даже сниться
В день, когда солгать смогу я.
Уголь
В институтской читалке листы шелестели,
И зубрили мальчишки, от скуки сомлев:
"Уголь - это остатки забытых растений
И существ, проживавших на древней земле".
В кабинетной тиши, на страницах тетрадных,
Под подушкой лежавших у нас до зари,
Так все было наглядно, и просто и складно,
Хоть пригоршней тот уголь иди и бери.
Уголь - это не то... Вот когда от нагрузки
Прогибаются вниз и скрипят рештаки,
И лопату схватив, откровенно, по-русски
На ладони с улыбкой плюют горняки -
Это уголь... Когда , чертыхаясь от злости,
В пятый раз бригадир телефон теребит:
"Лес давайте... Алло... Вы мне басенки бросьте,
Или вместо столбов нам стоять, может быть!?" -
Это уголь... Когда в освещеньи неярком
Не рассмотришь черты перепачканных лиц,
А ребята тебя понимают по знакам ,
По коротким: "Повыше! Правее! Взялись!" -
Это уголь. Не тот, что остатки растений -
Боль в суставах твоих, пот на грязной спине...
Вспоминаю порой институтские стены
И немного смешно вдруг становится мне.
|
Написал на 2011-01-15 17:40:57 Чем-то напоминает Гогу из фильма "Москва слезам не верит" |
Незарегистрированным пользователям доступны комментарии только из системы "Вконтакте". Пожалуйста зарегистрируйтесь. |