|
А очнулся уже дома, подле Марь Ивановны, которая его на одну титьку положила, а другой заботливо накрыла, как рекомендовано в древней книге тибетской медицины. Итак, она его спасла. Правда, он чуть не задохнулся (Марь Ивановна никогда не использует рексону).
С тех пор он не стал жить как прежде.Он остался молодым, уволился из ЖЭКа, уверовал в Будду (потому что пережить эдакое и не уверовать в Будду - это же просто чёрт знает что такое, невежество!). Он никому не рассказывал о том, что с ним случилось - потому что всё равно никто не поверит. Только иногда Марь Ивановна с получки покупала литр, залихватски подмигивала Ваньке, и они закрывались в кабинетике и из-за двери доносились жаркие поцелуи. А кефир иван петрович с тех пор больше не пил.
Професор Мосин сделал ряд гениальных открытий, не без помощи чертовщины, но так и не женился, потому стал тибетским монахом. Купил себе оранжевый халатик, побрился на голо, и перхоть его больше не мучит. Он тоже старается не рассказывать ни о себе, ни о пещере, которую открыл, но иногда, напившись молока с матёрой тибетской коноплёй, он вспоминает родной нажористый портвейн и нет-нет, да обмолвится о том, что было. С его-то слов и записали эту историю Доронин, Котопёс, Админ а Коматозер всё записал на диктофон, но разобрать смог лишь несколько фраз, кои он и опубликовал на этом форуме.
КОНЕЦ
|
Главная 
