Гусев Владимир Иванович

Гусев Владимир Иванович - родился 7 ноября в 1939 году на станции Предметкино Красноярской (ныне Восточно-Сибирской) железной дороги. Отца призвали в ряды Красной армии в начале Великой Отечественной войны, он числится без вести пропавшим. До 1953 года учился в школе села Раевка, до которой от станции было три километра. Учась в четвертом классе, прочитал все книги школьной библиотеки. Осенью 1953 года уехал с мамой в Норильск. Там прожил до 1973 года. После окончания школы работал автослесарем в автобазе, затем - грузчиком. В 1965 году по путевке комсомола был направлен на всесоюзную ударную комсомольскую стройку Талнах. Осваивал недра этого месторождения, был крепильщиком, проходчиком, позднее - мастером-взрывником. В 1973 году вернулся в Мариинск и работал грузчиком на лесокомбинате. В Березовский приехал в 1974 году. Работал в Березовском ШСУ на строительстве шахты "Первомайская". С первого дня ее запуска и до 1998 году трудился в забоях шахты. Шахтёрский стаж - 32 года. Стихи, как говорит Владимир Иванович, он пишет со школьной скамьи. Таким образом, вся биография Владимира Гусева - подтверждение того, что рабочая профессия и способность к поэтическому слову - совместимы. Кроме этого, Владимир Гусев наделён и природной скромностью, ему не нужно кричать о себе, стоит только познакомиться с его стихами, как проникаешься чувством уважения к этому спокойному человеку, глаза которого светятся как-то по-особенному. Одна из главных тем поэта - его профессия. Вторая - тема войны, отголоски той детской потери, вести об отце, не вернувшемся с фронта. Владимир Гусев - один из ярких представителей городского Союза творческих работников

Моя Сибирь

Спешу домой тропой лосиной,

Ведро с грибами в рюкзаке.

О чем-то шепчутся осины

На им понятном языке.

Обратный путь обычно длинный.

На косогоре у реки

Кедр, словно богатырь былинный,

Взирает в даль из-под руки.

Недавно здесь свои куплеты

Пропела звонкая коса.

И стог стоит, точь-в-точь ракета,

Взлететь готовый в небеса.

Пылает марево заката.

Какая сказочная ширь!

О, как красою ты богата,

Моя любимая Сибирь!

Моя профессия

Холодный ветер лижет стены,

Хрустит промерзший снега наст.

А мне опять в ночную смену

Рубить в забое угля пласт.

Опять тяжелый лес ворочать,

Грузить, крепить, давать уход,

Чтоб метр за метром, днем и ночью

Забой мой двигался вперед.

И все же в выборе не каюсь.

И вот уже десятки лет

В забои шахты я спускаюсь,

Чтоб людям дать тепло и свет.

Воробей

Хвала тебе, мой друг сердечный,

К всему привыкший воробей.

Готовых ты не ждешь скворечней,

Не ищешь места, где теплей.

Не зная к югу перелетов,

С судьбою крепко подружив,

В каких бы не был переплетах,

Всегда чирикаешь: "Я жив...".

Я - взрывник

Спецовка сбита мокрым комом

С сумой, что тяжела плечу.

Вхожу я в клеть -

и в ствол знакомый,

Как в пропасть тёмную, лечу.

Спешу к товарищам по смене,

Пусть до забоя путь велик.

Никто меня там не заменит,

Я очень нужен. Я -взрывник.

Будни

Пряди мокрые из-под касок

И от света - прищуры глаз.

Привидениями из сказок

На-гора клеть выносит нас.

Вдалеке тепловоз с составом

Упирается в землю лбом,

В потных робах трещат суставы,

Дым от жадных затяжек столбом.

Разговор про забои, про лавы.

На пути от ствола к ламповой

Поработали нынче на славу,

Впереди - новый день трудовой.

Все потери свои и находки

Разделяю с тобою, Земля...

Жизнь моя - это метры проходки,

Жизнь моя - это тонны угля!

Величие труда

Чтоб на ходьбу зря время не

транжирить,

Давно на шахте разрешён вопрос:

К забою я качу на "пассажире",

Под грохот разогнавшихся колёс.

Здесь станций нет и остановки

редки,

Металлокрепь, как спицы,

мельтешит.

Конечная. Пусты вагоны-клетки.

В забои смена новая спешит.

Кого отпалка ждёт, кого бурение.

Комбайн звенит, как будто конь

уздой.

И вновь работы темп - на ускорение

Под яркою шахтёрскою звездой.

Кормушка

Всё под снегом. Ни мошек, ни

мушек,

Трудно птицам зимой без

кормушек.

Отыскали мы с сыном фанерку.

Где прибить? Под окном.

Сняли мерку.

С полом, с крышею строим

избушку,

Полчаса - и готова кормушка.

Вместо мушек, букашек и мошек

Мы насыпали им хлебных крошек.

И летят на балкон к нам кормиться

Воробьи, снегири и синицы.

Ожидание

Километры тайги между нами

Да метели пронзительный вой.

Ждать тебя помогает мне память:

Память дней наших светлых с тобой.

Верю в скорую встречу, родная.

Пусть январь будет нашей весной.

Радость встречи готов пить до дна я,

Словно чашу воды в летний зной.

Губ твоих родниковых прохлада

Снова снимет все тяготы с плеч.

Ты судьбы моей верной награда,

Как могу я тебя не беречь?

Пусть метель завывает за окнами,

Наше счастье с тобой впереди.

И волос твоих нежные локоны

На моей приютятся груди.

Память

По фото знаю своего отца:

Он не пришёл в победном

сорок пятом.

Он где-то пал от вражьего свинца -

Простым советским

рядовым солдатом.

Войны все шрамы за десятки лет

Сошли с земли,

пожарами пропахшей,

А об отце и ныне слухов нет,

Он числится как

"без вести пропавший".

Оркестра медь звенит в моих ушах,

Идут почётным строем ветераны...

Отец, отец! Где твой последний шаг

И где упал ты от смертельной раны?

Но знаю я, ты здесь

встречал рассвет,

По этой вот земле ходил когда-то...

И я несу живых цветов букет

К могиле Неизвестного солдата.

* * *

В наше время всякий труд полезный.

Но, рабочим званьем дорожа,

Мало сердце выковать железным,

Важно чтоб его не ела ржа.

Разные встречаются забои.

Давит ли, водица в три ручья...

Остаюсь всегда самим собою,

Дорожу своим шахтерским "Я".

Апрель

На речке лед - ноздрястый, хрупкий,

Сорвется скоро и пойдет.

По берегам под снежной крупкой

Уж "мать и мачеха" цветет.

Голубоглаза медуница,

Верба на выданье томна.

Трудяги-пчелы вереницей

Снуют с рассвета до темна.

А на проталинах таежных,

Освободившись от оков,

Пробились сквозь листву, валёжник

Отряды буйных кандыков.

Поет от радости округа

И в чистом поле, и в лесу.

Люблю тебя, апрель, как друга,

За твою буйную красу.

Выходной

Стройные березы и осины,

Ели, пихты да трава по грудь...

Тороплюсь на клев я карасиный,

Покороче выбирая путь.

Исчезают звезды-невидимки,

Тускнет желтобокая луна.

Вот и пруд в парной, туманной дымке.

Здравствуй, карасиная страна!

Выбрав место, расставляю снасти,

На восток взглянув из-под руки,

И со всей своей рыбачьей страстью

Окунаю в воду поплавки.

Чем сегодня ты меня потешишь?

Или вновь минуешь стороной?

У воды сижу один, как леший.

У меня сегодня выходной.

P.S. Отец Владимира Ивановича Гусева "где-то пал от вражьего свинца простым советским рядовым солдатом", о нем "и ныне слухов нет, он числится как без вести пропавший"... Это строки самого поэта о своем отце. А накануне Дня Шахтера 2009 года пропал без вести и сам Владимир Иванович Гусев. Он не знал отца никогда - родился, когда отец уже был на войне. Но пропал без вести - как отец! Но только в мирное время. Что это? Как это может быть? На эти вопросы могли бы ответить компетентные органы, но они безмолвствуют. И получается, что в мирное время пропал без вести известный человек, уважаемый шахтер и хороший поэт. Как так слепо может повторяться судьба? Неужели она передается от отца к сыну?

Незарегистрированным пользователям доступны комментарии только из системы "Вконтакте".
Пожалуйста зарегистрируйтесь.