Гержидович Леонид Михайлович - родился 25 января 1935 года в селе Панфилове Крапивинского района Кемеровской области. В начале 1938 года отец Михаил Иосифович был снят с партийной работы и репрессирован. Семья переехала в посёлок Барзас, где прошли детство и школьные годы поэта. После семилетки окончил Новосибирский техникум физической культуры, служил в армии, окончил спортивный факультет Кемеровского педагогического института. Жизнь и почти вся деятельность связана с Берёзовским. Работал грузчиком в магаданском порту, литсотрудником в газете, учителем физкультуры, тренером, спортинструктором, разнорабочим в промысловом хозяйстве, пасечником, лесником, штатным охотником-промысловиком. Вот почему в творчестве Гержидовича преобладают "лесные" мотивы. Первые стихи написал в армии. В 1987 году принят в Союз Писателей России. Входит в СТР. Издано более 10 книг.
* * *
Я пацаном шишкарил с "зэчкой".
С мешком смолистым на плече
Она за мной, как на уздечке,
Ходила в хмуром кедраче.
Нужда нас вместе повязала:
Штаны мне снились и портфель,
А ей - голодные вокзалы
И мать за тридевять земель.
Ряба она и кособока,
Как без вершины карагач.
Из лагеря её до срока
Сактировал тюремный врач .
За мной плелась походкой хилой,
И было непонятно мне:
Какая жизненная сила
Её таскает по земле?
Однажды куль добротных шишек
Тайга нам выделила в дар.
Она в вагоне, я - на крыше
С ней едем в город на базар.
Я до сих пор не понимаю,
Как мы могли, не спавши ночь,
Оставив поезд, до трамвая
Наш груз нелёгкий уволочь.
В трамвай с толпою, цепкой кошкой -
Она просунулась с мешком,
Я ж был оттиснут от подножки
Каким-то грубым мужиком.
Я исходил без передышки
Весь рынок вдоль и поперек...
Прощай, портфель, штаны-штанишки,
Она и денежный мешок.
Под вечер к поезду вернулся.
Босые ноги поиссёк.
Скрипел зубами: "С кем стакнулся,
Кому поверил, дурачок".
И тихо плакал на вокзале,
Познав впервые силу зла.
Попутчики мне рассказали:
Она в трамвае умерла.
Лесосека
От кровавых мозолей
Пламенела рука.
Говорил Анатолий:
- Что, кишка, брат, тонка?
Ты для бодрости гикни
Или крикни "Ура!"
Вникни,
Разумом вникни
В механизм топора.
И в сердцах, что есть силы,
Я вникал сгоряча
В сердцевину осины
Топором от плеча.
А напарник лукаво
Хохотал на весь лес.
Мне казалось:
Сам дьявол
В его глотку залез.
А на завтра мы лесом
Загружали вагон.
Слабаком и балбесом
Костерил меня он.
Роба пухла от пота.
А вагон, словно пасть.
Брёвнам не было счёта.
Только б мне не упасть.
Продержаться бы только,
Но слабела рука.
И с ухмылочкой Толька:
"Что, кишка, брат, тонка?"
В чащах первые всходы
Поднялись от земли.
И не брёвна, а годы
На вагоны легли.
И, когда было трудно,
Цель была далека,
Слышал я из-под спуда:
"Что, кишка, брат, тонка?"
Матерь берёза
Индевеет лицо от мороза,
И скользит между сучьев нога...
Ты прости меня, матерь берёза,
Раздеваю тебя донага.
Топориным размеренным стуком
Оглашаю окрестный лесок.
На метлу обрублю твои руки -
Заработаю хлеба кусок.
Ты прости, не выходит иначе.
Возмутись и стряхни меня вниз.
Ты весной каждой раной оплачешь
Эту нашу совместную жизнь.
Ты оплачешь моё безрассудство,
Мой кощунственный хлеб на столе,
Все деянья, лишённые чувства,
На поруганной мною земле.
Льдом в снега поосыпал я слёзы,
Вьюговьём заглушило мой плач...
Ты прости меня, матерь берёза,
Я сегодня твой подлый палач.
По-над нами суровые тучи
Злыми лбами упрутся в зарю...
На метлу обрублю твои сучья,
У вершины топор усмирю.
Будешь в трепете ты невесёлом
Возвышаться уродливо ввысь
И являть своим остовом голым
Всю мою несуразную жизнь.
Бурёнка
Во дворе мычит корова,
Квохчут куры у стрехи,
Приобщаюсь к жизни новой.
Забываю про стихи.
Был я тощий, словно спичка,
Как гулаговский скелет,
А теперь жена яичко
Мне изжарит на обед.
Из подойничка
Парного
Мне нацедит молочка,
Скажет ласковое слово
И напоит, как бычка.
Отвернулся быт суровый,
В теле немощи тая...
Ой, вы, куры, ой, корова,
Ой, кормилица моя!
Стал я с Музою-плутовкой
По другим законам жить:
Строки длинные литовкой
В росном поле выводить.
Чтоб в подойник струи пели,
Чтоб петух хохлатил кур,
Чтобы щёки пламенели,
Как в куплете каламбур.
А чтоб радость и надежда
Не загинули в лесу,
Я с утра Бурёнку нежно,
Как жену свою, пасу.
Ей рефрен и ей эпитет,
Ей окрестный колорит,
А она знай травку щиплет,
Рифму "му" мне говорит.
Насыщайся! И к обеду
Молочко домой неси,
Чтобы с голоду поэту
Не зачахнуть на Руси.
Август
Стога, как горы выросли
Вдоль речки говорной.
В себе я силу выносил
Не этой ли порой?
Не ягодными ль соками
В вечерней полумгле
Влилась в меня высокая
Любовь к родной земле?
Кипреевою алостью
Долина зажжена.
Отяжелевшим августом
Душа полным - полна.
Малина и смородина,
И овощ, и орех...
О, труженица Родина,
Ты мне превыше всех!
х х х
Смирным быть иль оголтелым?
Пить вино иль трезвым жить?
Дорожить душой и телом
Иль совсем не дорожить?
Расстелюсь ползун-травою,
Чтоб от сердца отлегло,
Буду биться головою
В неба синего стекло.
Со скалы нырну в пучину,
К медведям запрячусь в лес,
Чтоб мою беду-кручину
Не распёрло до небес.
Только кто там веселится
По осиновым холмам?
Чьи там возгласы и лица
Прячут птицы по кустам?
Я не раз от горя плакал -
Не остыла в теле кровь,
И горит во мне, как факел,
К этой местности любовь.
Где в цветке росинка зреет,
Где слеза так солона...
И остудит, и согреет
Дорогая сторона.
Призвание
Расшумелись ветра,
Расходились.
Дней погожих и тихих
Не жди...
Холода надвигаются,
Или
Упадут затяжные дожди,
Иль метели
В сплошной канители
Раскричатся
До самых небес,
Чтоб забыл я
Туманов кудели
И души
Зеленеющий лес.
Будет сердце опять одиноко
Про печали читать наизусть.
На колу безысходном
Сорока -
С треском сыпать
Гнетущую грусть...
Только вдруг -
Неизвестно откуда,
В безмятежной и сонной груди
Зов неясный
Проступит,
Как чудо,
И огонь полыхнёт впереди.
Задохнётся душа от озноба,
То ли в небе, толь в тверди земной,
То ли в сердце
Прорежется слово
И, как Бог,
Поведёт за собой.
Будь блажен,
Кто хотя бы однажды,
Не покорствуя лёгкой судьбе,
Ощутит
Непонятную жажду,
Неуёмную силу
В себе!
Не уйти.
Никуда мне не деться.
Плоть моя
Отстоялась, как соль.
Подступили
Под самое сердце
Неизбывные совесть и боль.
х х х
- Ухожу!
Сказал немилой, -
Укороту - поворот!
Обо мне собака выла
Возле тёщиных ворот.
Ты не вой, моя собака,
Хвост торчком, за мной беги -
Мимо бывшего сиблага,
Прямо к сердцу Мар-тайги.
Там, в урочище таёжном,
Я затратил много сил
И у речки дом надёжный,
Как судьбу, соорудил.
Мы свою отыщем долю.
Там, в листве у диких вод,
Про свободу и про волю
Песни иволга поёт.
Не сгноят нас дождь и слякоть,
И не выморозит снег.
Заживём с тобой, собака.
Ты - надёжный человек!
Ночлег
Бескрайней Сибирью под Богом,
Встречая лицом холода,
Скитаясь по зимним дорогам,
Я брёл неизвестно куда.
Лишь зыбилось предощущенье
Под посвист метелей шальных,
Что где-то сокрыто скрещенье
Надежд и свершений моих.
Где снег под деревьями топко
Лежал в леденеющей мгле,
Берёза свой плащ на растопку
Безропотно скинула мне.
И пихта в цепучем подлеске -
Моя ветровая сестра -
Дарила с восторженным треском
Сухие сучки для костра.
Тянули степенные ели
Мохнатые лапы ко мне,
Чтоб запах смолистой постели
Мне силы прибавил во сне.
Ворочалась бездна без края,
Всему навевая покой.
Уклады и власть мировая
Вершились над сонной тайгой,
Где в скопищах звёзд надо мною,
Без радостей и без похвал,
С надеждой и тихой тоскою
Сияющий Ангел летал.
Доля
Выбрал долюшку-долю себе я,
Всё вместилось в моём рюкзаке,
Ни о чём за спиной не жалея,
Закурил по дороге к тайге.
Усмехнулся тщете напоследок
И над утренней россыпью рос
Растворился, как воздух меж веток
Елей, пихт, и осин, и берёз.
По реке, аж до самого устья,
Сплавил прочь надоевшую грусть...
Может, к близким когда-то вернусь я,
Может быть, никогда не вернусь.
Только знаю - на лоне прогретом,
Настоящей свободой дыша,
Переполнится солнечным светом,
Добротой и любовью душа.
На холмах успокоятся ветры.
По распадкам уснёт снеговей.
Семя зрелое высеют кедры
На просторы Сибири моей.
И, быть может,
Под памятным небом,
В тальниках у светлеющих вод,
Из земли зеленеющим древом
Образ жизни моей прорастёт.
х х х
Уйдя от лжи, от лести
За егерьский кордон,
Живу в безлюдном месте,
В лесу построив дом.
И здесь, под хвойной крышей,
Всё прошлое сгубя,
Быть может, волей свыше
Сыскал я сам себя.
Душой с природой слился,
В её законы вник
И слышать научился
Её живой язык.
Кормлю я птиц с ладоней
С пришествием утра.
И только здесь я понял
Великий смысл добра.
Как лось в пургу под кедром -
Душе сыскал покой.
Я становлюсь и ветром,
И лесом, и рекой.
И солнышко без спроса
Мой заселяет дом.
И дышится мне просто,
Как пихте за окном.
Лыжня
Через горы, отроги и пади,
Много пота затратив и сил,
От избушки своей к автостраде
Я лыжню по снегам промесил.
То-то будет друзьям незадача!
Не заблудятся лютой зимой,
Прямо в сердце тайги, как на дачу,
Прибегут повидаться со мной.
Будут тосты, застольные речи
И солёный частушечный смак...
В предвкушеньи намеченной встречи
У стола колдовал я, как маг.
Млели грузди губастые в блюде,
Рыбья сушь и медвежье филе,
Из лосятины зыбистый студень
И картофель , печёный в золе.
Не чета косорылой сивухе,
Королём, водрузившись на трон,
Задыхаясь в ореховом духе,
Стыл в бутыле первач-самогон.
Вот и ночь - навалилась мохнато
На деревья, объятые сном.
Лишь избушка моя виновато
Вдаль глядела промёрзшим окном.
Тихо плакал нетронутый ужин
У пустой предзастольной скамьи.
В дверь стучалась январская стужа...
Где ж вы, верные други мои?
Может, вам и не снилась дорога,
Или вам не дойти до меня,
Где тоскует в ночи одиноко
От порога лесная лыжня?
х х х
Ну и что же с того, что так дует,
Завывает, свистит и метёт,
Если сердце поет и ликует,
И плечо до звезды достаёт.
Мне сегодня в снегах перелесья,
Как негаданный выдох иль сон,
Небывалая слышалась песня,
Доносился неведомый звон.
В нём я слышал миров колыханье,
Детский лепет в родимом краю.
И любовь, и благие желанья
Переполнили душу мою.
Заливались серебряно трубы,
Восклицала торжественно медь...
Дикий лось целовал меня в губы,
Улыбался по-братски медведь.
По-ребячьи барахтался воздух
На просторе уснувшей Курьи,
По сугробам горячие звёзды
Натыкались на лыжи мои.
Грудь распахивал лес многолицый,
И, ликуя,
Из дальней дали
Прилетали ко мне
Не синицы -
Журавли, журавли, журавли!
х х х
Под этим небом древним
Живу не тела для...
Извечные деревья -
Мои учителя.
Берёза гонит соки,
Осина нижет пух,
Чтоб мудрый и высокий
В меня вселялся дух...
х х х
Я накрепко привязан
К своей родной земле.
Рожденьем ей обязан
И хлебом на столе.
А вспоен я
Ручьями,
Кедровым молоком
И с птичьими речами
С рождения знаком.
Какое это счастье -
В стозвоньи голосов
Бродить по добрым чащам
Распахнутых лесов.
Копытную тропинку,
Болотину и гать,
И каждую травинку
Любить и сберегать.
х х х
Приходи к моей сторожке
По заждавшейся тропинке.
Сто берёз перед тобою
Ночью высветят дорогу.
Кедр тебе протянет руки,
От восторга цепенея,
Шелковистая метлица
Каждый след твой расцелует.
А мышонок остроглазый,
Хитро выглянув из норки,
Поперхнётся любопытством
И забудет осторожность.
Если ты придёшь к сторожке
Поутру, за перекатом,
Речку выстелят кувшинки,
Как фарфоровые блюдца.
И талинка, глядя в речку,
Вдруг тебя в себе увидит.
Ей завидуя, сосёнка
Повторит твоё обличье.
И поселится в сторожке
Одиноких душ созвучье.
Будут в печке петь поленья
В мире лучшую из песен.
Доброе лето
Нине
Теплотой первобытной согрето,
Благолепье суля за версту,
Всеми силами доброе лето
Помогало нам выжить в лесу.
Опьяняло звенящей водою,
Подносило дары без помех:
То саранку с колбой молодою,
То злачёный кедровый орех.
Уводило студёною речкой
К перекатам без тропок-дорог,
Где за удочкой хариус свечкой
Прыгал чуть ли не в наш котелок.
Наливалась рубином рябина,
А под ней, на кустах налита,
Вдоль медвежьих набродов малина
Поцелуем просилась в уста.
И твои, и мои поцелуи
Вдалеке от наветов и пут,
Восторгаясь, смеясь и ликуя -
До сих пор в летних травах цветут.
Как стог сена, судьбу мы вершили,
Долгий отдых даруя словам,
Где толпились деревья большие,
По большому завидуя нам.
х х х
Холода надвигаются,
Нелюдеет тайга.
А мне времечко нравится,
Даже ночь дорога.
Охрой солнца помеченный,
Осыпается лист.
По реке обесцвеченной
Рыба тронулась вниз.
Ищет место надёжное
И мураш, и медведь,
Чтобы зимушку грозную
Пережить, одолеть.
Только эти заботушки
Мне давно ни к чему...
К дому лесом по тропочке
Подхожу своему.
Здесь работалось песенно
До потёмок с утра,
Где петух ходит весело -
Королевич двора.
В доме горница светлая
И герань на окне,
И хозяйка приветная
Улыбается мне.
х х х
Умру - душа останется.
У речки поутру
Присядет вечной странницей
К рыбачьему костру.
И рыбаков по случаю
На росном берегу
Я страстью неминучею
Незримо обожгу.
Им с сущим пониманием
Вселю благую мысль:
Чем дышит мироздание
И как струится высь.
Чтоб им в злобе нечаянной
В сердцах не замутить
Речушки нескончаемой
Божественную нить,
Не заболеть под кущами,
Под гнётом нищеты,
Пытая долю лучшую
Нехваткой доброты.
В забои и на пахоту
Нести благую весть
И жизнь любить распахнуто
Такой, какая есть
Просмотров: 5890
Написал на 2010-01-21 15:58:05 Администрация сайта поздравляет Леонида Михайловича с наступающим юбилеем!Написал на 2010-01-21 16:02:52 От прочтения первых двух стихов возникло такое же ощущение как после прочтения книги Шаламова "Калымские рассказы".Написал на 2010-01-21 19:01:46 что сказать класика поэзии,судить его стихи не нам,а внук Витя у него чмо ходячее это так к слову.Написал на 2010-01-22 10:09:04 Присоединяюсь к поздравлениям. Помню лежали мы в с Гержидовичем в соседних палатах местного лоротделения... К сожалению не знаю, смогу ли явиться на торжество. Здороья и музы!
Незарегистрированным пользователям доступны комментарии только из системы "Вконтакте". Пожалуйста зарегистрируйтесь.